Ипповенция — слово, которое пока не найдёшь в словаре. И всё же сегодня в русскоязычном пространстве оно всё чаще звучит в конном мире.
Есть площадки. Есть люди, которые предлагают «ипповенцию». Есть первые курсы, ассоциации.
Появились и клиенты, которые её выбирают.
И в этой статье я хочу пригласить к размышлению коллег (настоящих и будущих):
- Куда же мы движемся? Что мы строим?
- И если мы действительно строим профессию — то что нужно, чтобы ей стали доверять?
А если заглянуть вперёд — через тех, кто начал раньше…
В англоязычном мире, где ипповенция (или, как её называют, equine-assisted services — «услуги при поддержке лошадей») начала складываться раньше, чем у нас, ещё в 1960–70-х годах. Поэтому свой путь «профессионализации», кажется, уже частично пройденным.
Там есть ведущие образовательные стандарты, широко распространены аккредитованные программы подготовки специалистов, сертификации.
Но и там путь не был прямолинейным и начинался с энтузиастов. С терапевтов, влюблённых в лошадей. С тренеров, чувствующих людей. С тех, кто переживал что-то свое сначала, и порой не всегда умел объяснить, что именно происходит — но уже знал, что это работает.
Интересно было узнать о недавнем исследовании, опубликованном в начале 2024 года в журнале Animals. Оно называется: “An Exploratory Study into the Backgrounds and Perspectives of Equine-Assisted Service Practitioners” (Исследование профессионального пути и взглядов специалистов ипповенции).
Это исследование не про клиентов и не про то, как людям помогает взаимодействие с лошадью.
Это — про нас. Про тех, кто делает эту работу. Про тех, благодаря кому ипповенция вообще существует.
И кажется, что это также возможность выглянуть за границы своей практики, своей «линии» и профессиональных выборов — и посмотреть на ипповенцию как на профессиональное поле деятельности.
Поле, частью которого мы решили стать. Поле, в развитие которого мы вкладываемся собой — даже если не всегда осознанно.
Несколько слов о самом исследовании
Его провела международная команда:
Сара Вольф (Sarah E. Wolf), Нэнси Гриер (Nancy L. Greer), Питер Хант (Peter L. Hunt) и Джеффри Эйерс (Jeffrey D. Ayers) — специалисты в области медицины, социологии, ветеринарии и психического здоровья. География охватила США, Канаду, Австралию, Новую Зеландию и Великобританию.
Цель исследования — простая, понять, кто такие эти люди, практики ипповенции.
Какими путями они пришли в профессию? Как они её воспринимают сами?
И куда хотят двигаться в своем развитии — если хотят.
Методология была смешанная и включала: онлайн-опрос (200+ участников) и серию интервью.
В центре же внимания был именно человеческий взгляд на профессию изнутри.
И вот что было обнаружено?
1. Путь в профессию — у каждого свой, но удивительно созвучный
Никто не приходил в ипповенцию напрямую. Это не «профессия из университета».
Люди оказываются здесь через собственный опыт: кто-то — из опыта образования, кто-то — из терапии, кто-то — из конного спорта, кто-то вообще из другой сферы.
У кого-то был личный опыт исцеления через контакт с лошадьми. У кого-то, напротив, — потеря, боль, долгий поиск.
Это не выстраивалось как карьера. Это был выбор изнутри. Почти как призвание.
2. Мотивация — личная, глубокая, не всегда рационализированная
Многие участники говорили, что им трудно объяснить, почему они делают эту работу.
Но они точно знали, зачем.
Они говорили о смысле. О соединённости. О глубокой вере в потенциал взаимодействия «человек–лошадь». О том, что это — не какая-то техника, а встреча.
3. Проблемы
Несмотря на внутреннюю мотивацию и растущий интерес к направлению, специалисты отметили ряд проблем — и большинство из них носят системный характер:
- Отсутствие общего языка и терминологии. (А ведь и у нас, например, ипповенция до сих пор часто интерпретируется как «метод» — хотя по сути термин объединяет целый спектр подходов, форм взаимодействия и ролей лошади.)
- Отсутствие единых стандартов, аккредитаций и супервизии. Это создаёт разный уровень подготовки — и подрывает доверие к профессии.
- Низкий уровень осведомлённости общества. Ипповенция воспринимается как «что-то с лошадками» — а не как серьёзная терапевтическая, образовательная или развивающая практика.
- Проблемы с финансированием и правовым статусом. Во многих странах ипповенция не признана как работа в области ментального здоровья — и это затрудняет финансирование через государственные и медицинские программы.
- Этические дилеммы. Как обеспечить благополучие лошади при высокой клиентской нагрузке? Что делать, если потребности клиента вступают в конфликт с комфортом животного?
(Иногда кажется, что именно отношение к лошадям и понимание их роли — то, что создаёт разрозненность. Возможно ли найти общий фундамент? Психотерапия, например, как профессия объединяет огромный спектр методов, подходов и модальностей…)
4. Что нужно?
По мнению авторов и участников исследования, профессия сегодня особенно нуждается в трёх вещах:
- Профессиональное сообщество.
Пространство, где специалисты могут делиться опытом, обсуждать кейсы, задавать вопросы и не чувствовать себя в изоляции. - Научная база.
Исследования, подтверждающие эффективность различных форм ипповенции — чтобы укрепить доверие со стороны медицины, образования и общества. - Единые образовательные ориентиры.
Не обязательно полная унификация, но — «маяки»: базовые требования к этике, компетенциям и подходам.
А ещё отмечались потребности в:
- ясности (в методах, терминах, целях);
- диалоге (междисциплинарном, международном, живом);
- признании (внутри и вне сообщества);
- опоре (научной, этической, образовательной).
Стоя у важного порога
С одной стороны, у тех, кто вступил в этот путь, уже есть многое: интерес, опыт, какие-то знания, первые шаги, интуиция, свои клиенты. С другой, у нас еще нет стандартов, опор и объединения в один вектор. Нет устойчивой среды. Есть разрозненность и разногласия.
Это исследование не даёт нам готовых ответов, о том, будет ли ипповенция признанной профессией. И все же оно создаёт пространство, в котором можно задать вопросы себе сейчас, выбирая не то, ОТ чего хочется уйти. А то, КУДА хочется прийти.
- Что я хочу сохранить — а что изменить? Где я в этой профессии?
- Каким путём пришёл(а)? Что для меня главное? И главное, куда я хочу двигаться?
В нашем русскоязычном пространстве — у нас есть те самые люди.
Люди, которые продолжают свое дело, часто не благодаря, а вопреки. Которые не боятся задавать неудобные вопросы — начиная с себя. Которые уже работают — в полях, в манежах, в социальных сетях. Которые стремятся услышать не только клиента, но и саму лошадь.
Может быть, вот именно отсюда и начинается то, что может стать профессией?
Не в смысле регалий и званий. А в смысле своей ответственности.
Не в смысле указаний сверху. А в смысле зрелости — изнутри.
Если ипповенция как профессия — возможна, то что нужно тем самым людям, кто ее создает у нас?
Само исследование: Wolf, S.E., Greer, N.L., Hunt, P.L., & Ayers, J.D. (2024). An Exploratory Study into the Backgrounds and Perspectives of Equine-Assisted Service Practitioners. Animals, 14(2), 347.